Родная, совсем не весело писать тебе это, зная,
что их никогда не будет - ответных дурацких писем,
что ты не читаешь даже, как будто бы все - не с нами,
и слог твой и сух, и колок, и истинно независим.
Виват ей - твоей свободе от сложеных в столбик строчек,
привет твоему молчанью в кольчугах чужих личин.
А я залегаю в строках, как в норах лесных урочищ,
где хрусток подлесок чахлый и всякая тварь - молчит.
И видится мне, что ныне бессильно любое слово,
а кто тишину нарушит - получит ответ свинцом.
Но все же пишу. Поскольку к свинцу я давно готова,
а это "люблю" свернулось и душит змеи кольцом.
Родная, его не скажешь. Оно застревает в горле.
Оно по щекам отхлещет отпущенной ветвью, и
в глухое молчанье канув, опять пустоту накормит,
опять прозвучит фальшиво, кого-нибудь укорит...
Мне даже теперь не надо, чтоб ты это все читала.
Но душит, ночами душит. Поэтому вот - пишу.
Я знаю что это больно, смешно и чертовски мало.
Засим остаюсь, покорный, любимый (быть может),
шут.